Благословенно МВИЗРУ ПВО. Книга вторая - Владимир Броудо

О пехоте

Ребята мечтали о море…Их скопом «забрили» в пехоту.Гребёнкой одной – без разбора,В обычную серую роту.

Построили споро в колонну,Разбили в отдельные взводыИ двинули маршем к перрону,Где ждут под погрузкой вагоны.

Ребята бежали по вантам,Крепить паруса на фок-мачте…А им сапоги и портянки —На пунктах военной раздачи.

«Хебушки», кальсоны, рубашки,Набитые ватой бушлаты,Пилотки, кокарды, фуражки,Ушанки, «звездастые» пряжки.

Ребята спешили в походы:Шторма, океаны, опасность…А их, походя, мимоходомВ стрелковые разные части.

На стрельбы, в окопы, в траншеи,В защитные люки и шахты,На пост средь колючей метелиВ шинели, с худой, голой шеей.

Ребята хотели на вахтыК штурвалам, пультам, приборам…В насмешку и с бухты-барахты —К простым оружейным затворам,

К сапёрным лопаткам натёртымМозолями рук до глянца,К бойницам железного бортаБронетранспортёрного чёрта.

Ребятам снилось: на шканцах,В парадном строю бескозырок…Под танки в трясучем танцеСо связкой гранатных бутылок.

Идти через минное поле,Где путь чуть означен флажками,Скривившись в бессилье от боли,Ползти по-пластунски, на воле.

Ребята морскими волкамиСебя уже видели в жизни…На плац – и греметь «косяками»,Любимая шутка Отчизны.

Подъём, караулы, наряды,Землянки, худые палатки,Мошка, тараканы, гады —В придуманном бездарем: Надо!

Я гимны слагаю пехоте,Что вдруг и для всех в отчужденье,Бежит по полям, по болотамНа долгих и частых ученьях.

В ней дух победителей славныхРадеют держать генералы,Что видят одно только главным:Ловить ордена и медали.

Прощание с Пантелеймоновкой -1

Я из прошлого много запомню,Только лучше бы было забытьИ оставить лежать безмолвно,Где нельзя ничего ворошить.

Как заброшено это кладбище,Где гниют и чернеют кресты,Где ветрище разбойно не свищетИ в злобе не ломает кусты.

Только дождь. От последней заставыНа поля свою прыть припустил…Отрешенность печальной дубравы.И скамьи у оградок могил.

И дорога из грязи и глиныПоглощает утробой следы.И в канавах вдоль скользкой низиныПолно мутной и бурой воды.

Вот и прошлое так бы забросить,Чтоб нельзя ни на шаг подойти,Чтобы хмурая долгая осеньНапускала косые дожди.

Прощание с Пантелеймоновкой-2

Приказ получен, уезжаю.Какой быть может разговор.Так отчего же я печалюсьИ отчего туманю взор?

Собраться многого не стоит:Два чемодана, стопка книг…Так что мне сердце беспокоит?И червь какой во внутрь проник?

Страшусь ли дел и начинанийПодобных тем, что здесь узнал,Что вновь волной переживанийГасить придётся новый шквал.

Что за размеренностью тихой,За тою призрачной стеной,Уже другие зреют вихри,Чтобы промчаться надо мной.

Толпой бетонных изваянийСплотить сильнее узкий круг,Чтоб все красоты мирозданьяСлились в один, короткий звук,

Упавший мутною ледышкой,И расколовшейся тотчасНа очень мелкие пустышкиВитиеватых страз.

Того судьба уже не бросит,Кто был однажды опалён,Она его теченьем сноситВ огонь, в пожарище времён,

Ведёт карающей десницейНа правосудия ковёр,Через горнила инквизицийТолкнёт к помосту на костёр!

Чтоб дань собрать людских страданий,Кто перед ней не устоял,За чередою испытанийДушевный пламень растерял!

Но был рассвет. И солнце было.И была света толчея,Что в зимнее окно струиласьПредвестницей благого дня.

Дымы из труб домов, замёрзших,Держали небо над собой,Вдали берёзовая рощаСмущала жалкой худобой.

Хруст снега сочный под ногамиВперёд по улице бежал,За почерневшими угламиЕго звук лая настигал.

Дорогу крошкой заметалаЕдва заметная метель.И даже время застывалоВ морозной жгучей тесноте…

Настывшая за ночь кабина.Металл отчаянно звенит.Гирляндой ёлочною инейНа сером потолке висит.

Сквозь не зашторенные стёкла,Прихваченные коркой льда,Лоснится сумрак лёгкий,Материальный как слюда.

Вокруг безмолвные предметыИ полутонов глубина,И на не сложенном планшетеЕщё вчерашняя война.

Что здесь отчаянно металась,Как загнанный в ловушку зверь,Она рычала и бросаласьОт потолка к шкафам и в дверь.

Она хрипела в микрофоны,Слюной и пеною давясь,Она порой протяжным стономИз глоток дизелей рвалась.

Она хваталась за штурвалы,Вращая диски и гремя,Она в редукторах трещала,СУПА суставы не щадя.

Она пыталась «мёртвым» хватомЗа горло сканер ухватить,Лишь монолог с отборным матомУмел злодейку осадить.

Она плясала у экрановСвоё бесстыдство разнуздав(С коварством самых тёмных планов) —На растрах всё перемешав.

Она дробила отраженья,Терзала контуры у вехИ узкие тела мишенейВплетала в кружева помех.

Она чернела, бликовала,Она пыталась убежать,Но всё же снова возвращаласьСиреной громко завывать.

Она скользила змейкой гибкой,«Срывала» полное АС —С надеждой роковой ошибкиУ операторов РС.

Она скандалила свирепоВ потоке брошенных команд,И всё записывала, слепо,Как самый строгий интендант.

И так дотошно вымерялаГраницы ближней, дальней зон,Что в нас желанье закипало:Швырнуть её за горизонт.

Она не слушала доклады,Не различала голосов,Звучавших словно канонадаСо всех сторон и из углов.

Она канючила утробноПод вентиляторным ремнём,По перепонкам била злобноВолны воздушной остриём.

Она слепила фотовспышкой,Разрезав мертвенную мглу.Она кривлялась как мартышка —Работой техники в АСУ,

Молчаньем жутким телефонов,Машинных баков пустотой,Дежурным сумраком плафоновИ ходом стрелок частотой.

Она стучала тумблерами,Переключатели рвала,Она светилась огонькамиИ по планшету в центр ползла….

Всё это было, было, было…И снова света толчеяСквозь шторы на окне пробиласьПредвестницей благого дня!

Прощание с Пантелеймоновкой

А.В.Б.

Почернело небо. Засверкали молнии.Эхо, докатившись, превратилось в дрожь.Мир до каждой клеточки заполнилиГул листвы и этот шумный дождь.

На сегодня все отменены солярии,Лишь кривые росчерки всполох:Строгий ревизор в небесной канцелярииСредь чиновников навёл переполох.

Вот и зазвенели рамы стёклами,Блямбы капель развели калейдоскопС красками потерянными, блёклыми,Собираясь струйками в потоп.

Я – один в беседке под накидкою,Задержался, некуда спешить,И стою недвижимо под криками,Что природа принялась трубить;

Не давая спуску, страха пущего,Опустила тучи на предел…И в меня безжалостно отпущеныСотни сотен беспощадных стрел,

Что уже не кажутся здесь брызгами,Искрами небесных жемчугов,Испещрили, лопнули, измызгалиПятнами рассеянных кругов.

Постигаю прописные истиныТонкой кожей собственного я,Ну и что, что ветер рвёт неистовоКлочья убегающего дня.

То, что сникли, прячутся, ссутулилисьЛёгкие постройки и дома,Что на опустевшей улицеПрямо у плетня сгустилась тьма.

Что и я не избежал той участи:Мороси укутан пеленой.Ну и что, огонь костра живучестиТеплит мир надеждою одной,

Стебельком, травиночкой упругою(Кто и как такие силы в ней хранит?):Баховской торжественною фугоюНовый день восток воспламенит!

«Крадутся сумерки окольными путями…»

И. А. Чеботарёву

Крадутся сумерки окольными путями,Их не пускает лето на порог,Жжёт беспощадно жёлтыми огнямиДеревья, травы, воздух и песок,

Жжёт до глубин, до безобразных язв, до боли,До чёртиков в глазах, до тошноты…А хрупкий мир от сотворения расколотСвирепой алчностью бушующей толпы,

Свершающей любое преступленьеС жестокостью, коварством, похвальбой,Лишь только б на короткое мгновеньеВозвыситься над серою собой,

Для оправдания избрав себе кумираС постыдной спешностью и пошлой суетойИз балаганного, крикливого проныры,Кичливого убогой простотой.

И вот она стенает умилённоВ одном порыве множества людей,Уже безумством прокажённыхВокзалов, улиц, площадей.

И в этом пламенном экстазеГотова сладко трепетать,Растаять, раствориться в плазме,Летать, метаться и сметать.

Как нам не уподобиться вандалам,Чтоб мы не голосили в крикВ обвитых кумачом колонных залах,Куда уж вирус истребления проник,

Чтобы под взглядом ревностным и строгимСигнальною ракетой не взлететь,По нескончаемой, растерзанной дорогеНам сапогами выпало греметь.

И будет пот ручьями течь по лицам,Чтоб на мгновение ослабить твёрдый шаг,Чтоб растянуться длинной вереницейПо плоскости бессмысленных атак.

Нам будет вторить злобным эхомВдогон остервенелая пальба,До крови, а потом пойдёт потеха,А вслед за нею безрассудная гульба.

Когда нам кажется, что всё только начало,Что мы пройдём любые рубежи,Какая бы беда не клокотала,Какие б нам не выставлялись платежи.

И не запомнятся короткие привалы,Ведь надо в строй, равнение держать,Когда летят порывистые шквалы,Чтобы в глаза усталость набивать,

Чтобы скрипели, выли и звенелиАнтабки, фляжки, котелки,Чтоб гимнастёрки пылью индевели,И чтобы пыль ложилась на виски.

Чтоб оказавшись рядом с другомЕго молчание случайно не прервать,Чтоб не поддаться страху и испугу,Нахлынувшую дрожь не показать.

И от товарищей не принять сигарету,Чтоб ненароком не обидеть их,Жевать безвкусную галету,А с нею хлебных крошек горсть сухих.

По-прежнему нам солнце ярко светит!В кустах лозы малиновка поётО том, что жизнь прекрасная на свете,Жаль, что она мгновеньем промелькнёт.

Что в прошлое никак нам не вернуться,Нас время задними торопит в спину в путь,И нет возможности хотя бы оглянуться,Чтоб рядом ближнего случайно не толкнуть.

За чёрным поворотом грянем песню,Печатая сильнее в землю шаг,Сегодня нам и радостно, и тесно,И прячется от нас коварный враг.

И если вдруг кому-нибудь удачаГлазами быстрыми сверкнёт тайком,Всё это ничего не значит,В одном строю мы все идём.

Мамонов Александр Владимирович